Моё сердце открыто для тебя.
Нервно-ленивый день. Надоело уже, хочу уметь расслабляться, потому что пока выходные похожи на коротенький привал посреди длинного пути.
Ты падаешь на землю под каким-нибудь деревом, вытягиваешь ноги, которые тут же начинают гудеть; ты с удивлением понимаешь, что у тебя действительно есть плечи, спина и поясница, а также добрый десяток мышц, о существовании которых ты даже не подозревал.
Ты запрокидываешь голову на собственный рюкзак и отчетливо понимаешь, что больше уже не встанешь. Вслед за этой мыслью приходит осознание того, что встать тебе жизненно необходимо, более того, ты встанешь как миленький, вскочишь и побежишь через несколько коротеньких минут. Идея о неотвратимости конца отравляет и без того мимолетный отдых, и вот ты уже тщательно и со вкусом обдумываешь, насколько именно тяжелый путь тебе предстоит, как ты будешь валиться с ног от усталости, и сколько непечатных выражений не впишет в отчет тот несчастный, которому придется его писать.
Надо уметь останавливаться и отключаться от мира, который, как известно, суета сует и томление духа. В конце концов, в моей духовке прямо сейчас пыхтит восхитительно ванильное, идеально поджаристое, непередаваемо мягкое овсяное печенье, и если это не повод улыбнуться — то что же повод?)
Ты падаешь на землю под каким-нибудь деревом, вытягиваешь ноги, которые тут же начинают гудеть; ты с удивлением понимаешь, что у тебя действительно есть плечи, спина и поясница, а также добрый десяток мышц, о существовании которых ты даже не подозревал.
Ты запрокидываешь голову на собственный рюкзак и отчетливо понимаешь, что больше уже не встанешь. Вслед за этой мыслью приходит осознание того, что встать тебе жизненно необходимо, более того, ты встанешь как миленький, вскочишь и побежишь через несколько коротеньких минут. Идея о неотвратимости конца отравляет и без того мимолетный отдых, и вот ты уже тщательно и со вкусом обдумываешь, насколько именно тяжелый путь тебе предстоит, как ты будешь валиться с ног от усталости, и сколько непечатных выражений не впишет в отчет тот несчастный, которому придется его писать.
Надо уметь останавливаться и отключаться от мира, который, как известно, суета сует и томление духа. В конце концов, в моей духовке прямо сейчас пыхтит восхитительно ванильное, идеально поджаристое, непередаваемо мягкое овсяное печенье, и если это не повод улыбнуться — то что же повод?)